Начну с особенности восприятия акцентов в России.
Меня, как филолога, всегда изумлял тот факт, что в русском языке практически нет акцентов. Более того, носители русского языка часто нетерпимы к акцентам. Территория, на которой русский язык используется как основной язык общения и является родным для людей - огромна. В России и практически во всех странах СНГ говорят и понимают русский язык. Люди, рожденные до 1991 года в России, Казахстане, Украине, Белоруссии, Армении, Молдавской Республике, Эстонии, Литве и других странах, входивших в состав СССР, говорят на одном и том же русском языке. Мы прекрасно понимаем друг друга, мы не делим людей на группы по географии их акцента, и это есть норма. Например, я училась в школе в Казахстане, и я говорю на русском языке точно так же, как тот, кто учился в школе в Москве, Санкт Петербурге, Рязани, Владивостоке, Минске, Алматы, Киеве… Люди не “слышат” мой казахстанский акцент, потому что его нет. Для большинства языков это немыслимая и необъяснимая ситуация.Например, в Германии север и юг запросто могут не понимать друг друга. Баварский акцент непонятен абсолютному большинству немцев, проживающих не в Баварии. Швейцарский немецкий, австрийский немецкий будут не до конца понятны жителям Германии, а Plattdeutsch - совсем отдельная категория, где не только произношение, но и лексика другая. На сравнительно небольшой территории Великобритании, например, также множество акцентов, которые значительно отличаются и звучанием, и лексикой. Для носителей английского языка это норма.
В русском языке норма - грамотный русский язык, который преподают в русской школе, и на котором говорят все. Любые вариации этой нормы воспринимаются как НЕ норма и препятствуют восприятию речи. Если человек из страны СНГ говорит на русском языке с акцентом (вспомните, как говорят на русском люди, чей родной и первый язык армянский, грузинский, таджикский фарси, узбекский…), реакция часто может быть неоднозначной. Человеку ставится диагноз “Плохо говорит по-русски”, и эта характеристика учитывается в дальнейшем общении и оценки личности в целом.
В обществе тенденция такого восприятия активно поддерживается популярными комедийными шоу, которые смотрят и цитируют по всей стране. Например, вот такими:
Когда люди ставят в уме галочку напротив человека - “плохо говорит по-русски”, - нередкий подтекст здесь - “это вызывает недоверие” (как и сам человек). Человек, который плохо говорит по-русски, может не все понимать, ему надо объяснять медленно, отдельно, несколько раз. Он не всегда понятно излагает свои мысли, надо напрячься, чтобы понять. Он не понимает между строк и намеки. Вся ситуация в целом напрягает, потому что коммуникация занимает больше времени, чем человек рассчитывал (больше времени уходит, чтобы понять и объяснить).
Я помню, слово “нерусский” я первый раз услышала в Америке от русских студентов из России. Нас было две девчонки на всю общагу из Казахстана, и для меня это деление на “русский”/”нерусский” было в диковинку.
- Ну ты же русская, не казашка! Вот и говори, что ты русская. А то как нерусская.
Многим было непонятно, зачем я объясняла каждому американцу, что я из Казахстана, где это место вообще на карте, и что мы на самом деле там не ездим в школу на верблюдах. Я ходила в школу с детьми разных национальностей. У нас в классе были поляки, много корейцев, казахи, русские, украинцы, белорусы… Мы все говорили на одинаковом русском без акцента, хотя мы были разных национальностей.
В Москве (я не могу говорить за всю Россию) я столкнулась с тем, что “нерусский” - это человек нерусской национальности, который проживает в России, говорит по-русски с акцентом, часто выходец из СНГ или республик РФ. Внешность не является критерием; если человек выглядит как араб, но говорит на чистом русском с рождения и живет в России - он “русский”. Именно язык и речь в массовом сознании определяет “свой”-”чужой”. Это очень интересный для меня факт. Многие объявления в Москве в категории “аренда квартир” содержат слова “сдам людям только славянской внешности” или “не кавказ”, но внешность тут не главное. “Не славянская внешность” просто почти всегда подразумевает, что человек приехал из соседней страны и говорит по-русски с акцентом. А это, как я писала выше, вызывает недоверие. Однако “почему” - человек редко может внятно ответить, то есть человек часто не помнит и не знает, почему имеет такие убеждения, однако повсеместно находит им подтверждение в обществе и принимает их за норму (в том числе свою норму).
Когда я начала работать в Москве преподавателем английского, я нередко слышала, как преподаватели объясняли студентам тонкости грамматики и артикли через аналогию с тем, как русская речь звучит в исполнении людей из стран СНГ.
- Ну ты сейчас сказал на английском примерно следующее: “Я хотеть понимать не сегодня” Можно, конечно, так говорить, но звучишь ты как таджик.
Снова параллель: говоришь неправильно - люди тебе не доверяют.
И люди стараются звучать лучше на английском, чтобы “не как таджик”, постоянно подкармливая в себе чувство вины за то, что не получается от этого ярлыка мгновенно избавиться.
Не менее интересно, как русские люди относятся к иностранцам из Западной Европы, Азии, США, когда те учат русский язык и, естественно, говорят на нем с акцентом и ошибками. Люди часто относятся с участием, уважением, даже некоторым умилением, когда слышат попытки иностранцев говорить на русском. Русский человек, не привыкший слышать акценты, сразу идентифицирует акцент как “не норму”. Даже если речь идеально правильная с точки зрения грамматики, звучит такой русский язык для русского человека несколько “забавно”. Вот, например, спросите себя, какие чувства вызывает такое звучание:
Мне всегда было интересно, почему в обществе такое разное отношение к людям, которые одинаково плохо говорят на русском языке. Умиление тоже на самом деле быстро сменяется негодованием, если коммуникация с человеком становится затруднительной.
В моем родном городе работало человек 10 волонтеров корпуса мира (мы их всех знали лично), и я помню их истории о том, как они часами могли покупать билет на ж/д станции, гордо называя на русском пункт назначения вроде “Федоровка”, а в ответ получали от кассира одинаковое: “ЧТО? Говорите нормально, непонятно же ничего! ЧТО? ЕЩЕ РАЗ, КУДА ЕДЕТЕ?”
В итоге им приходилось смиренно писать название на бумажке русскими буквами, чтобы кассир поняла и выдала билет. Им было невдомек, как можно было их не понимать. Они же так старались! Кассиру было невдомек, почему сразу нельзя нормально сказать на русском. У нее не было навыка или опыта распознавать акценты (которых в русском языке и не существует).
В целом, я думаю (хотя вполне могу ошибаться), причина мгновенного “недоверия” на бессознательном уровне в обществе к человеку, скажем, из Узбекистана, который говорит непонятно и с акцентом, - в том, что он как бы “должен” понимать и говорить на русском, так как мы все из СССР, где русский был официальным языком. Должен, а не говорит. Людям непонятно. Люди нетерпеливы в ситуациях, когда непонятно.
Американец, ирландец или сингапурец, например, “не должен” уметь говорить на русском языке, и людей, мне кажется, восхищает именно их мотивация учить русский язык (который им по сути не нужен настолько, насколько им самим нужен английский). Любые попытки говорить на русском языке люди встречают очень тепло, но долго не выдерживают, что тоже интересно. Если объяснить/понять важное не получается, люди быстро теряют терпение и ищут переводчика либо переходят на письменный формат.
Я была в похожей ситуации, когда училась в Германии первый год. Мне хотелось практиковать немецкий, и я старалась говорить на кампусе только на немецком. При этом мне невероятно сложно было на немецком объяснить, что задали, или о чем была лекция по истории кино или религии. Пару раз, пока я, спотыкаясь о собственные немецкие слова, пыталась родить важное предложение, меня с нетерпением оборвали: “Господи, да скажи уже на английском, пожалей меня!” Я переключилась на английском и перестала ставить эксперименты над людьми на кампусе. Позже я устроилась тьютором на кафедру, и мне приходилось общаться уже со своими студентами на немецком, но по моему предмету (Американская литература), и это было проще.
Я понимаю нетерпение людей, которые знают, что могут быстро получить нужную информацию, но им ее дают медленно, с тяжелым акцентом, не с той интонацией, непонятно и путано.
И я понимаю иностранцев, которые при всем желании просто не могут соответствовать той норме и той планке, по которой русские люди измеряют “хороший уровень русского языка”.
Как это все относится к изучению английского языка в постсоветском пространстве?
Из моей практики я вижу, что русскоязычные люди очень болезненно воспринимают свои ошибки и сравнение их уровня английского с уровнем “таджик” по шкале уровней русского языка. Ввиду того, что в русском языке одна общепринятая “норма” (все допустимые вариации звучания русского языка малозначительны), люди не привыкли слышать акценты, и любое “отклонение” от нормы они слышат чутко и воспринимают именно как отклонение.
Для носителя русского языка, говорить грамотно - норма. Изучая английский язык (на котором каждый приличный человек “должен” говорить, тем более после стольких-то лет репетиторов, курсов и самостоятельных усилий), они к себе относятся абсолютно так же, как к водителю такси из Средней Азии, который не может в навигатор по-русски выговорить название улицы, куда им нужно ехать. С нетерпением и раздражением.
Я не делаю сейчас абсолютных обобщений и не утверждаю, что абсолютно все русскоязычные люди именно так воспринимают. Однако, если говорить про восприятие, массово присутствующее в обществе, и опираться на многолетний опыт, то этот факт нельзя игнорировать. Люди всеми силами стараются говорить “правильно”, т.е. в соответствии с нормой; впадают в уныние и разочаровываются, когда иностранцы их не понимают с первого раза, когда учитель указывает на их ошибки, когда они сами не могут понять беглую речь или быстро объяснить на английском то, что на русском могут объяснить за пару секунд.
Люди ищут “норму”, чтобы ей соответствовать. Само наличие акцентов их сбивает, потому что мешает понять, что же есть “норма” (если сами носители языка так по-разному говорят и иногда не понимают друг друга). Я часто вижу, как русскоязычные люди спорят с носителями языка на английском языке о грамматике или артиклях, не соглашаясь и приводя академические доводы, выдержки из учебников и аргументы “нас так учили”. Споры обычно идут в соц сетях и на специализированных форумах. Доводы носителей английского языка “мы опираемся на инстинкты, когда говорим/не говорим артикли” русскоязычные люди не воспринимают как аргумент и приводят более тяжелые “доказательства” своей правоты. Есть такая особенность русского менталитета - вступать в дискуссию, чтобы сразу не согласиться и продолжать дискуссию, чтобы доказать свою правоту.
Недавно я наблюдала дискуссию, где англичанин объяснял, что “have been to” - это третья форма глагола “go”. Человек был завален тысячами комментариев русскоязычных людей со скриншотами из учебников по английскому, по которым люди учили, что это не так. С лингвистической точки зрения это забавно наблюдать, потому что носитель языка прав, и все “доводы против” ничего не стоят.
Это выглядит ровно так же, как если бы англичанин доказывал нам, что “я был в лесе” - правильно, потому что “лес” мужского рода, а в предложном падеже существительные мужского рода с нулевым окончанием берут окончание “е”. Например, “в кабинете”, “в офисе”, “в городе” и т.д. Но мы ведь точно знаем, что правильно - “в лесу”. И любые доводы, что “в лесе” - правильнее, или что в предложном падеже нет окончания “у” - не имеют смысла.
Учитывая данные особенности восприятия и опыт изучения английского языка в образовательных учреждениях постсоветского пространства, можно выделить ряд моментов, которые мешают людям развивать навык владения английским языком до действительно высокого уровня.
1. Прикладываются огромные усилия, чтобы соответствовать “норме” (которой в английском не существует в такой форме, в которой она есть в понимании носителей русского языка). При этом желание соответствовать норме, то есть говорить “правильно”, обусловлено защитой своей репутации и образа своей личности в глазах собеседника. Делая ошибки, человек в своем представлении выглядит как тот таксист, который не может выговорить название улицы, хотя взялся вас туда отвезти. Должен уметь и знать - а по факту не умеет. Именно это самая распространенная модель мышления. И она же ведет в тупик по двум причинам:
- носители английского языка гораздо терпимее относятся к акцентам. Они к ним привыкли. Человек, который говорит с акцентом, не выглядит глупым или необразованным в их глазах. Важен не акцент, а сами интонации общения, которые определяются отношением к людям и ситуации в целом и считываются совсем по другим параметрам.
- мотив такого нездорового требования к себе “говорить без ошибок” - самолюбование (то есть сказать правильно и насладиться состоянием “я молодец”), но не стремление передать информацию другому человеку. Человек, по моим наблюдениям, например, редко переживает, что его не поняли на английском, или что собеседник получил искаженные факты. Он переживает, что выглядел “как дурак”, что “знал и забыл”, что “учил же! Почему все вылетело?!”, что ошибся, хотя не должен был. Он переживает, что о нем подумали; есть страх показаться некомпетентным в глазах собеседника. Это может быть напрямую связано с тем, как носители русского языка сами воспринимают тех, кто “плохо говорит по-русски”. Такую же порку они задают себе. Более того, они очень долго и болезненно переживают свои ошибки. Это может быть связано с тем, как на их ошибки реагировали на уроках английского. Выделяли ли при всех? Наказывали ли? Как часто говорили: “Ну ты что, до сих пор не понял? Третий год учим эту тему!”
Очень, очень важно говорить правильно, согласно нормам и правилам языка, постоянно развивая качество своей речи. На начальных и средних этапах овладения английским языком эту базу необходимо строить, чтобы человек понимал, на какие принципы опираться в речи, и как на эту базу нанизывать новые грамматические конструкции и лексические единицы. На этом этапе человек естественным образом фокусируется на своей речи, на себе, на том, какие он использует слова, куда ставит их в предложении, и как это все звучит в его исполнении.
Однако в данной статье мы рассматриваем ситуации, когда уровень владения английским уже - выше среднего, но этого мало, и цель - native-like fluency. На этом этапе, такая усердная концентрация только на себе и на том, “как я отражаюсь в глазах собеседника” (то есть человек постоянно ждет положительной обратной связи и положительной оценки своих языковых способностей от собеседника или учителя) препятствует развитию качественной коммуникации.
Глубина и качество общения измеряется не только правильностью языковых конструкций одного из участников беседы. Необходимо развивать именно мышление, чтобы новым качеством мышления увидеть и осознать, что “говорить на английском языке” имеет смысл с кем-то. Фокус на высоких уровнях должен смещаться с себя на “нас”. Каждый участник берет ответственность за качество взаимодействия и работает над тем, чтобы его слова звучали понятно, чтобы его мысль была четко сформулирована и дошла без искажения, чтобы суть была оформлена именно в те конструкции, которые понятны собеседнику. Цель уже не просто получить хорошую оценку. Цель - качественное взаимодействие с людьми на другом языке. Для этого нужно на самом деле понимать и слышать этих людей. Не просто понимать слова, что они говорят и знать к каждому слову перевод, а слышать, что они имеют ввиду, и понимать их намерение. Намерение нельзя перевести, его можно только научиться чувствовать. Это совсем другой уровень коммуникации. Если человек требует от себя и других, чтобы говорили идеально правильно (чтобы ему было удобно понимать и слушать) - намерение в коммуникации - “требовать” (в том числе похвалы).
2. Вторая основная причина стагнации после достижения определенного уровня - отсутствие знаний и стратегии, что делать дальше. Когда есть средний уровень, у человека обычно выработаны привычки переводить слова, учить слова (тоже через перевод), выборочно слушать речь (искать знакомое в речи), понимать общий смысл сказанного на основе знакомой информации, повторять за учителем правильный вариант “нормы”, ждать и получать правильный вариант от учителя. К сожалению, также часто выработана привычка гнобить себя за ошибки в речи, что мешает развивать качество своей речи на английском, т.к. много говорить и делать много ошибок в речи - обязательное для этого условие.
Интересно, что картина существенно отличается, если мы рассматриваем людей, которые достигли такого же среднего/достаточно высокого уровня самостоятельно, никогда не посещали языковые школы, не брали уроки, не знают, как выглядит учебник по английскому. Там тоже есть момент плато, когда нужен переход на новый уровень, и на практике таким людям он дается легче.
Когда знакомые и понятные стратегии закольцовываются (то есть человек повторяет их по кругу за неимением других вариантов), наступает тупик. Человек много делает (все время учит язык), а результат одинаково стабильный: факта развития и применения новых навыков в речи либо нет, либо прогресс кратковременный (все забывается сразу же после окончания курса обучения).Чтобы выходить на новый уровень коммуникации на английском языке, нужно менять стратегию. Не потому что старая была плохая, но потому что она себя исчерпала. В первую очередь, нужно менять привычку “учить” на навык учиться, осваивать и вникать (не только в языковые конструкции, но и в собственные модели мышления); понимать “истину” (суть того, что имеется ввиду и как ее передать на другом языке) вместо того, чтобы доказывать “свою правду” (бравировать правилами из учебников) или искать единственно правильную “норму”, которая довольно условна.
Подробнее о конкретных стратегиях изучения английского языка для студентов уровня Advanced и выше в следующей части.
